13 Сентября 2011

О мероприятиях в Саратовской области, посвященных 70-летию начала Великой Отечественной войны и депортации российских немцев

Какое значение лично для Вас имеют прошедшие в Саратовской области мероприятия, посвященные 70-летию начала Великой Отечественной войны и депортации российских немцев? Что Вам наиболее запомнилось? Какие вскрылись проблемы? На эти вопросы по просьбе «МНГ» отвечает ряд участников.

Александр Гамбург – заместитель председателя РНКА российских немцев Красноярского края:

- Этого события я ждал всю жизнь. И ехал именно той дорогой, по которой когда-то отправлялись в изгнание мои мама, бабушка и другая родня. Я родился после войны, в трудармии, поэтому не могу считать ее моей родиной. Моя Родина здесь – на Волге. Конечно, кое-что помню. Все это встало перед моими глазами. Побывал в селе, где до выселения жила наша семья, встретился с жителями, шел у нас очень душевный разговор. Они живут в очень трудных финансовых условиях, и многие говорили о том, что ждут нашего возвращения на Волгу, надеются на помощь. Мы решили обмениваться дружескими делегациями. Я пригласил делегацию с детьми побывать в Сибири. Со своей стороны мы также намерены собрать группу наших детей и внуков для поездки на Волгу, чтобы они знали, откуда родом их предки.

Из Сибири я взял горсти земли на кладбища немцев – моих предков в Поволжье. А здесь набрал землицы, чтобы высыпать на могилы моих предков в Сибири.

Очень трогательным был молебен в День памяти и скорби в Евангелическо-лютеранской церкви в Марксе. Было непередаваемое ощущение, что вот здесь ступала нога моего прадеда. Это - земля моих родителей. Во мне сохранились немецкие корни, гены моего народа. И я горжусь тем, что отношусь к российским немцам.

На всех съездах российских немцев, в которых мне довелось участвовать, ставился вопрос о необходимости восстановления Республики немцев Поволжья. Тема больная и острая. Закон о реабилитации репрессированных народов в отношении российских немцев полностью не выполнен. Хотя определенные меры и были приняты. Мне довелось побывать в немецких национальных районах Алтайского края и Омской области. При этом сложилось впечатление, что там можно жить и сохранить свои немецкие корни. От нас самих зависит восстановление и сохранение своей культуры, обычаев, традиций. Когда вернусь к себе в Красноярск, буду встречаться с людьми, говорить о том, что на Волге нас ждут. Сейчас ведь никто не препятствует возвращению немцев на Волгу: приезжайте, обживайтесь. Может и удастся зажить единой немецкой семьей.

Юрий Гаар – председатель РНКА российских немцев Саратовской области:

- Если в целом проанализировать мероприятия, могу сказать, что нам удалось достичь поставленных целей и задач, несмотря на сложную и противоречивую обстановку. Когда год назад мы задумывали сооружение памятника российским немцам – жертвам репрессий в СССР и всю программу мероприятий, не могли представить, что это так всколыхнет ситуацию на месте, в частности, в Энгельском муниципальном образовании, потому что власти с пониманием относились к проблеме российских немцев. И, конечно, объявив сбор средств на памятник и приступив к реализации проекте, мы не могли ограничиться только тем, чтобы пригласить людей на пару часов на открытие, поблагодарить их за помощь, сказать «Спасибо!» за то, что они приехали. Вокруг этого и должны проходить и другие акции. Были запланированы и официальные мероприятия, с участием представителей правительств России и Германии, Госдумы, что продемонстрирует их отношение к репрессиям против российских немцев. Хотелось также напомнить: «Послушайте, вот уже 20 лет прошло с момента принятия Закона «О реабилитации репрессированных народов», однако, по российским немцам дело так и не сдвинулось с места».

Все эти задачи и сложились в стройную программу. В нее вошла и сдача двух жилых домов для российских немцев в Краснокутском районе, квартиру там получила и семья, вернувшаяся из Германии, и посещение приехавшими немцами из разных краев и областей России и из Германии родных мест, земли предков. Очень трогательным было поминальное богослужение в Марксовской кирхе и показанный там же молодежью драматический спектакль о депортации. Многие люди, не стесняясь, плакали. Признаюсь, что и у меня носовой платок был мокрым, потому что невозможно было сдержать слез. У меня тоже несколько родственников не вернулись из трудармии.

Что, на мой взгляд, не удалось реализовать?

Мы предполагали, что общая память о горе нашего народа должна нас сблизить еще больше, объединить усилия. Ну, чего нам делить! Но, к сожалению, должен сказать, что возникли разногласия и по организационным, и по финансовым вопросам: что надо делать, чего делать не надо. Все это привело к тому, что частично некоторые чиновники нашего местного правительства и представители федеральных органов российских немцев стали игнорировать мнение нашего Саратовского общества, навязывать свою волю. Ну, давайте, сядем за стол переговоров, будем все обсуждать. Когда за спиной принимаются какие-то решения это, естественно, вызывает какую-то настороженность, негатив, непонимание.

Тут начались сложности. Когда мы начали оформлять земельный участок под памятник, встретили препятствия со стороны энгельских властей. В марте текущего года у нас в области были выборы, новая команда пришла к власти. Не знаю, кто им подсказал использовать нашу проблематику в рамках предстоящих в декабре выборов в Госдуму и проваландать наш вопрос. Наверное, и в других регионах России есть такая ситуация, когда законодательная и исполнительная власти не ладят между собой. Хотя в основном все единороссы. А вот у нас после мартовских выборов это как-то особенно всколыхнулось. Поэтому нам стоило колоссального труда в водовороте этих событий сдвинуть дело с мертвой точки, добиться выделения земли, получить разрешение на строительство. Когда не удалось сдержать сам процесс строительства, неожиданно кое у кого возникло такое предложение: а давайте сменим название памятника. Ну, чего там репрессии вспоминать, прошло уже 70 лет, да и с момента принятия Закона о реабилитации минуло 20 лет, прежней актуальности нет, давайте слово «репрессии» заменим на термин «депортация». Но мы не могли этого сделать, так как во всех разрешительных документах это слово «репрессии» уже записано. Разумеется, я отказался от внесения изменения. Возникло противостояние с ФНКА, которая такое изменение одобрила.

Строители отказались делать то, что было ранее с нами согласовано. Тогда я их отстранил, нанял вооруженную охрану. Пошел на прием к вице-губернатору и только тогда вопрос сдвинулся. Слава Богу, что этот проект все же удалось реализовать. И на открытии мы благодарили и автора проекта и строителей – ведь знаете, как им угрожали. Местные власти требовали делать то, что они приказывают, иначе они и заказов не будут иметь, и на Колыме окажутся. Можно смеяться над этим, но люди действительно боялись. И я за них боялся, ведь это мы им дали заказ. Все это оставило неприятный осадок. И это в какие годы! В суматохе мы упустили вопрос информационного обеспечения, доведения до населения сведений о российских немцах – это граждане России, свои люди, а не потомки военнопленных. Не было выделено средств и не сделаны красочные афиши на концерты, поэтому в зале были свободные места. Более 500 человек откликнулись, внесли пожертвования на строительство памятника. Люди пропустили это через сердце. Мы сделали нужное, правильное дело. Особая благодарность Немецкой национально-культурной автономии Омской области, откуда поступило более 400.000 рублей.

Дай Бог, чтобы и в последующем жители Энгельса поняли, что мы не для раздрая соорудили этот монумент, а во имя памяти о тех людях, которые жили на этой земле.

Для нас мероприятия не закончились. У нас еще долг перед строителями, которые сделали памятник под наше честное слово. Нужно благоустроить территорию у памятника, облагородить ее.

Несмотря на спекулятивные отрыжки, обстановка в среде немецкого населения области весьма благоприятная. У нас действует 30 центров немецкой культуры, все они содержатся за счет муниципальных образований. Выделяются помещения, ставки, гранты, люди ходят на курсы немецкого языка, действуют детские и взрослые творческие коллективы, лингвистические лагеря, ведется целенаправленная работа с ветеранами и социальная работа. Этот механизм отлажен, действует много лет. Другое дело, что поскольку нам в свое время не удалось добиться восстановления республики, то нет соответствующих атрибутов – немецких детских садов, школ, нет своей прессы, которая бы выходила регулярно. В свое время у нас регулярно выходила телепрограмма «Немецкий час». Тоже ее потеряли. Нужно финансирование, но у общественных организаций средств нет. В Саратове, Марксе, Энгельсе были школы с углубленным изучением немецкого языка, были гимназии, специально согласованные программы, уже со второго класса дети изучали немецкий язык, Саратовский педагогический институт осуществлял набор на факультет немецкого языка. Была какая-то система. Это было важно для мотивации изучения немецкого языка, немецкой культуры. Сейчас многое утеряно.

Мы никого не агитируем. Время свободное, время открытое. Каждый волен выбирать, где ему жить. Но если кто-то пожелает приехать к нам из других регионов, чтобы сохранить свою идентичность – пожалуйста. Приезжайте, посмотрите, все расскажем, покажем, поможем обустроиться. В рамках программы еще один дом будет сдан в этом году и два в следующем.

Однако, в комплексе решить вопрос не можем. Жилье построили, а детсадов нет, нет и рабочих мест. Если бы у нас была своя территория, свое правительство – был бы комплексный подход. Так приходится делать кусочками, что-то выдергивать.

Сложность и в том, что наша НКА не является грантополучателем, поэтому нет ни одной штатной единицы. Я и другие активисты ведем всю работу на общественных началах. И, конечно, стоило огромного труда такую вот программу подготовить.

Бруно Рейтер - председатель совета Немецкой национально-культурной автономии Омской области:

- Мероприятие очень важное и тяжелое. Не все было гладко, но мелочи никакого значения не имели и не повлияли на общий настрой людей, которые здесь побывали.

За нашу более чем 20-летнюю борьбу за восстановление справедливости, в принципе по-крупному было решено лишь несколько вопросов, хотя в целом они проблему не решают. Созданы два немецких национальных района, принят Закон «О реабилитации репрессированных народов», но это шло на волне реабилитации всех репрессированных. С участием российских немцев Закон о НКА, который мы очень слабо еще используем. А ведь в сочетании с Законом о местном управлении можно многое сделать.

Только из Поволжья было переселено более полумиллиона немцев, были они депортированы и из других республик и мест бывшего СССР. Это почти полтора миллиона человек. Вот почему самым значительным событием последних лет я считаю открытие памятника российским немцам – жертвам репрессий в СССР. Здесь присутствовали представители почти всех субъектов России, где проживают немцы, официальные лица России и Германии.

Открытием этого памятника мы открываем новую страницу в решении нашей проблемы. Это вселяет надежду. Мы и в коем случае, это мое личное мнение, не должны отказываться от вопроса восстановления Республики немцев Поволжья. В этот раз я проехал по многим селам, откуда были выселены немцы. Эта земля нуждается в нас. Мы разговаривали с людьми, они радушно нас встречали. Задавали им вопрос: «Вот, если бы власть взяла и приняла решение восстановить Республику немцев, объявив ее зоной благоприятного экономического и налогового режима, как бы вы к этому отнеслись, подняли бунт против этого?»

Да, господи, говорили люди, кто бы тут поднимал бунт. Вы же видите, здесь все развалено, нужно работать и работать и работать. А те территории нашей бывшей Республики, которые находятся в Волгоградской области – это же нищета. Все заброшено. В Сибири я такого не видел. Мне, как хозяйственнику, больно видеть эти брошенные земли, незасеянные полян, которые уже с десяток лет не видели руки человека, а когда-то это были пашни, разрушенные коровники, школы закрыты. Светлым пятном были две школы. Вот одна на 150 мест, а учеников всего 49 с первого по девятый классы. Зарплаты у учителей мизерные, поскольку их дают по численности учеников, и работают учителя по сути бесплатно.

Восстановление государственности нужно ради того, чтобы привлечь сюда людей, вдохнуть жизнь в эти места. Конечно, те кто был депортирован, ветераны-трудармейцы в силу возраста переехать вряд ли смогут. Но можно поднять пропаганду, привлечь молодежь и трудоспособное население. Чтобы сюда потянулась новая волна российских немцев, и начала практически с нуля возрождать этой край. Благодатнейший край, но во что он превращен! Важно, что сами ветераны и потомки трудармейцев побывали на земле предков – надо было видеть их лица. Люди брали землю из мест проживания и высыпали горстки на кладбища в Поволжье, а оттуда брали землицу, чтобы высыпать на могилы родных и в своих местах.

У нас, российских немцев, открылось новое дыхание. И возбудителем этого стало настроение тех людей, кто здесь побывал. И нам не простят ни наши предки, ни наши потомки, если мы не воспользуемся ситуацией, благоприятным психологическим климатом, чтобы наконец решить главную проблему российских немцев – восстановление их государственности.

Тут нужна политическая воля. Все будет зависеть от власти. Если власть имущие не спровоцирует эту волну, сам народ ее не поднимет. Я в этом абсолютно уверен.

Если бы в 1991 году вместо Капустиного Яра был бы решен этот вопрос, половина их тех, кто рванули в Германию, оказались бы здесь на этой приволжской земле и за эти двадцать лет превратили эту землю в цветущий сад, то что мы сделали в Азовском районе на те же 20 лет.

Я человек эмоциональный, бываю очень раним, хотя и пытаюсь сдерживать чувства. Но вот во время открытия памятника, и посещение родных мест столько наплакался, сколько наверное, не плакал всю жизнь.

Я считаю, что против российских немцев в СССР был совершен самый настоящий геноцид. Надо было предвидеть результаты такого переселения. А это многие тысячи погибших в лагерях, тысячи нерожденных детей. А значит, численное сокращение народа. Так в СССР разделывались с собственным народом. Иначе как геноцидом это трудно назвать. Есть кое у кого и такой прием самооправдания: мол, Указом от 28 августа 1941 года Сталин спас немецкий народ от истребления. Полная чушь! Каждый третий немец не вернулся из трудармии – спасли! А был и еще один бесчеловечнейший указ, когда под страхом 20-летнего заключения нам запретили вернуться в родные места. Ну ладно, была ошибка. Но вот всем репрессированным народам разрешили вернуться к родным очагам, а российским немцам – нет.

У представителей верховной власти должен быть богатый внутренний мир, чувство сопереживания. Они считают себя государственниками, но фактически при подходн к проблеме российских немцев руководствовались какими-то мелкими сиюминутными соображениями. Для меня одно ясно: вопрос не решен – его надо решать. Чем быстрее многонациональная Россия вернется к вопросу национальной политики, тем больше шансов не развалиться в конце концов.

Владимир Крылов, Саратов – Маркс – Энгельс – Новосибирск

Фото автора

Рубрики: 75-летняя годовщина депортации